Абрахам Мэррит - Гори, ведьма, гори! [Дьявольские куклы мадам Мэндилип]

Я спросил:

— Ты привезла кукол, чтобы убить меня?

— Конечно!

— А где куклы сейчас?

Она ответила:

— Они вернутся ко мне. Ваши люди схватили меня раньше, чем они явились. Они пойдут домой… Они ходят быстро, когда им это нужно. Без меня им труднее… это всё… но они вернутся к ней…

— Почему куклы убивают?

— Чтобы доставить удовольствие… ей.

Я спросил:

— А какое значение имеет веревочка с узлами?

Она ответила:

— Я не знаю, но она говорит… — и затем вдруг с отчаянием, как испуганное дитя, она прошептала: — Она ищет меня! Ее глаза смотрят на меня… ее руки ищут… Она видит меня! Спрячьте меня! О, спрячьте меня от нее! Скорее!

Я сказал:

— Спи крепче! Глубже, глубже засни. Теперь она не может тебя найти. Ты спрятана от нее!

Она прошептала:

— Я сплю крепко. Она потеряла меня. Я спрятана. Но она ищет, всё еще ищет меня.

Рикори и Мак Канн вскочили со стульев и подошли ко мне.

Рикори спросил:

— Вы верите, что ведьма ищет ее?

— Нет, — ответил я. — Но это вполне возможно. Девушка была во власти этой женщины так долго и так полно, что ее реакция вполне естественна. Это может быть результатом внушения или ее собственного подсознательного мышления… она нарушила распоряжение и боится наказания, если…

Девушка закричала в агонии страха:

— Она видит меня! Она нашла меня! Ее руки тянутся ко мне!

— Спите! Спите крепче! Она не может повредить вам! Она опять потеряла вас!

Девушка не ответила, но где-то в ее горле послышался слабый стон.

Мак Канн сказал хрипло:

— Иисус! Помогите же ей!

Глаза Рикори неестественно ярко блестели на его бледном лице.

— Пусть умрет! Это избавит вас от лишних тревог!

Я сказал девушке строго:

— Слушай меня и подчиняйся: я буду считать до пяти. Когда я досчитаю до пяти, проснись, проснись сразу же! Ты должна проснуться так быстро, чтобы она не успела поймать тебя! Слушайся!

Я стал считать медленно, так как боялся, что быстрое пробуждение может вредно подействовать на нее.

— Раз… два… три…

Девушка вскрикнула. И затем:

— Она поймала меня! Ее руки сжимают мое сердце! А-а-а!

Ее тело поникло, по нему пробежала судорога, оно обмякло и соскользнуло со стула. Глаза открылись, челюсть отвисла… Я расстегнул платье, стал слушать сердце. Оно не билось…

И вдруг из ее мертвого горла послышался голос, походящий на орган, прекрасный, полный угрозы и недовольства:

— Вы глупцы!..

Голос мадам Мэндилип.

Глава 17

Ведьма, сгори, сгори

Странно, но Рикори был наиболее спокоен из всех нас. Я дрожал, Мак Канн, хотя никогда не слышал голоса мастерицы кукол, был потрясен. Рикори первым нарушил молчание:

— Вы уверены, что она умерла?

— В этом нет никакого сомнения, Рикори.

Он кивнул Мак Канну.

— Отнеси ее обратно в машину.

Я спросил:

— Что вы хотите сделать?

Он ответил:

— Убить ведьму. — И добавил иронично: — В смерти они не должны быть разделены. И в аду они тоже будут гореть вместе — вечно!

Он посмотрел на меня внимательно.

— Вы не одобряете этого, доктор Лоуэлл?

— Рикори, я не знаю… честно говоря, просто не знаю. Сегодня я мог бы убить ее своими собственными руками… Но сейчас ярость прошла… То, что вы хотите сделать, — против всех моих инстинктов, привычек, идеалов, взглядов и понятий о справедливости наказания. Это для меня просто убийство.

Он сказал:

— Вы слышали девушку. Двадцать человек, только в этом городе, убиты куклами, и четырнадцать человек превращены в куклы. Четырнадцать умерли, как Питерс!

— Но, Рикори, ни один суд не признает показания под гипнозом действительными. Это может быть правдой, может быть — нет. Девушка была ненормальна. Всё, что она говорила, могло быть только ее воображением без достаточных оснований, и ни один суд в мире не примет это как основу для судебного процесса.

Он ответил:

— Нет… ни один земной суд. — Он сжал мое плечо и спросил: — А вы не верите тому, что это правда?

Я не мог отвечать, так как в глубине души верил в то, что это правда.

Он сказал:

— Точно, доктор Лоуэлл! Вы ответили мне. Вы знаете так же, как и я, что девушка сказала правду. Вы знаете, как и я, что наш закон не может наказать ведьму. Вот почему я должен убить ее. Я сделаю это, и я, Рикори, не буду убийцей! Нет, я буду орудием Господа!

Он помолчал, ожидая моего ответа.

И скова я не мог ответить.

— Мак Канн, сделай так, как я сказал тебе, — он указал на девушку. — Затем вернись!

И когда Мак Канн вышел со своей ношей на руках, Рикори сказал:

— Доктор Лоуэлл, вы должны поехать со мной и быть свидетелем казни.

Я передернулся.

— Рикори, не могу! Я измучен телом и душой. Я слишком много перенес сегодня. Я разбит горем…

— Вы должны поехать, — перебил он, — если даже нам придется везти вас с тряпкой во рту и связанным, как девушку. Если вы останетесь один, ваши научные сомнения могут победить и вы можете помешать мне прежде, чем я совершу то, в чем поклялся Иисусом Христом, его святой Матерью и всеми святыми. Вы можете поддаться слабости и передать всё дело полиции. Я не могу рисковать. Я уважаю вас, доктор Лоуэлл, даже больше, — привязан к вам. Но повторяю вам, что, если б моя собственная мать постаралась остановить меня в этом деле, я оттолкнул бы ее в сторону так же грубо, как сейчас вас.

Я сказал:

— Я поеду с вами.

— Тогда прикажите сиделке подать мою одежду. Пока всё не будет кончено, мы все будем вместе, я не могу больше рисковать.

Я снял трубку и отдал соответствующее распоряжение.

Вернулся Мак Канн, и Рикори сказал ему:

— Когда я оденусь, мы поедем в кукольную лавку. Кто сегодня в машине вместе с Тони?

— Ларсон и Картелло.

— Хорошо. Возможно, ведьма знает, что мы едем к ней. Может быть, она слушала ушами мертвой девушки так же, как говорила через ее мертвое горло. Неважно. Мы будем считать, что она ничего не знает. Дверь лавки запирается на задвижку?

Мак Канн сказал:

— Босс, я не был в лавке. Я не знаю. Но есть стеклянная панель в двери. Если есть задвижка, мы сможем открыть ее. Тони захватит инструмент, пока вы оденетесь.

— Доктор Лоуэлл, — Рикори вернулся ко мне, — можете вы дать мне слово, что не перемените решения о вашей поездке со мной? Не будете делать никаких попыток помешать мне?

— Я даю вам слово, Рикори!

— Мак Канн, можешь не возвращаться. Подожди нас в машине.

Рикори оделся. Когда я вышел вместе с ним из своего дома, часы пробили час ночи. Я вспомнил, что всё это странное приключение началось неделю тому назад в этот же час…